2. Книга "Бытие"

І. Цикл первый: Зарожденье

В начале было Ничто. Но Ничто желало быть- и тогда, отказавшись от себя, стало оно Предвечным Морем и Предвечным Небом, а также Тьмою и Светом. И Тьма владычествовала в Море, а Свет — в Небе. Но однажды Свет пролился в Море, а Тьма выплеснулась на Небо — и так породили они двух первых зверобогов: Цаплю Разящую и Акулу Неустанную. Акула жила в глубинах и несла туда Свет негасимый, и никогда не останавливалась. А Цапля отныне несла с собою тень, как знак принадлежности Тьме, и без промаха разила врагов Сатьякала, в будущем, прошлом и настоящем настигая их. И нырнула Неустанная столь глубоко, что сила Тьмы, царившая в глубинах Морских, сдавила ее со всех сторон — и сгустком двух смешавшихся первооснов, Тьмы и Света, образовалась во рту Акульем первая горсть земли. Выплыв на поверхность, Акула выплюнула землю. Так возник первый Остров. Цапля же, летая в Небе, неизменно носила в перьях своих множество разнообразных зерен — то были знаки плодотворной силы Неба. Увидев Остров, Цапля опустилась — и впервые коснулась земли ее лапа. И зерна просыпались в землю обещанием будущих рождений, первыми из которых стали Стрекоза Стремительная, Лягушка Пестроспинная и Дракон Огненосный. Каждый из трех обладал дарами от прародителей своих: даром полета сквозь Свет или даром обитанья во Тьме; и смешаны были те дары в разных долях. Так, Стрекоза первую часть жизни своей проводит во Тьме и в воде, вторую же — в полете и во Свете. Так, Дракон обитает во Тьме, но носит в себе Свет, за что и прозван Огненосным. Лягушка же из них троих — единственная, обделенная даром полета, однако способна Пестроспинная обитать и на суше, и в воде. Всех же, кто летает, пожирает она нещадно, и тем сохраняет равновесье в мире и в себе.

ІІІ. Цикл третий: Звери и расы

Безжизненна была Земля, хоть и неодинакова по виду своему. Ибо каждый из зверобогов по собственному нраву изменял ее. И там, где прежде были равнины, поднимались горы, озера становились пустынями, проливались огненные дожди и черный дым тянулся к небесам. Множество изменений претерпела Земля. Часто зверобоги враждовали меж собою, раскалывая ее и уродуя тело ее. И Небо с Морем взбунтовались.
"Довольно! Не способна Земля выдерживать вес ваш, Свет ваш и Тьму вашу! Отныне следует уйти вам во Внешние Пустоты, чья сущность способна вместить вас без вреда для себя". И ушел Сатьякал во Внешние Пустоты, однако скучали они по Земле, Морю и Небу. Но обнаружили зверобоги, что Пустоты полны жизнью: населены душами, кои находятся в непрестанном движении. Тогда придумал Сатьякал, как возвращаться на Землю опосредованно. И когда стало их Двенадцать, породили они множество отпрысков своих, кои походили на них внешне, но были меньше размерами и не обладали теми способностями, что зверобоги.
И заселили животные долины и леса, пустыни и озера, моря и небеса Земные. Плодились они и жили беззаботно, ибо беззаботность и естественность основой были сути их. Так длилось многие сезоны, но сколько — никто не скажет, ибо не было тогда человека и времени тоже не было. Тот же, чье имя предано забвению, извратил суть некоторых животных: созданы были они из Тьмы и Света, перемешанных поровну, но не отличимых друг от друга. Тринадцатый же провел в зверях черту, разделив в них Тьму и Свет; и стали Тьма Злом, а Свет Добром; а звери уподобились богам. Но слабы были новые существа, ибо черта, что провел в них Преданный Забвению, лишила их естественности и беззаботности. И там, где раньше Свет с Тьмою уживались в одном теле, нынче стали бороться они меж собой. И в одних побеждала Тьма, а в других — Свет. Принялись они тогда уничтожать зверей и изменять лик Земли — и не было никого, кто остановил бы их. А Тринадцатый смотрел на то из Внешних Пустот и радовался.

V. Цикл пятый: Рождение Первой Книги

1. Видел Сатьякал, что творилось с человеками, и отвращение испытывал к тому. Вместо возвышенных беззаботности и естественности, жили люди в суете и страстях, и всё вкруг себя разрушали они и привносили во всё разумность, которая — грех смертельный.
2. "Но разве виновны в том люди?"
3. Тогда в милости своей даровал Сатьякал человекам возможность приблизиться к природе зверобогов. Выбран был жрец Фисийрол, коему явил Сатьякал знамение, как надлежит поступить. И во храме... узрел Фисийрол знамение; низошла на него высшая естественность, и поступил Фисийрол, как должно.
4. Выбравши из плененных преступников самых закоренелых, пустил он им кровь, и собрал ту кровь в чашу, и омочил в той крови переплетенные листы первой Книги — и на белом проступило алое.
5. И писано было Фисийролу и пастве его на том языке, коей понимали они, "Бытие".
6. "Отныне и во веки веков будете получать вы столько Книг, сколько потребуется. Те же, чьею кровью станете писать вы "Бытие", попадут на Небо и обретут высшие естественность и беззаботность. Ибо нет ничего более священного, чем добровольная жертва во имя блага других".
7. "Насильственною смертью же погибший или самоубиением прервавший жизнь свою обречен на муки многочисленные; на длинную цепь перерождений будущих отдаляется от из-за такой смерти от самой даже возможности достижения естественности и беззаботности — и следует об этом помнить всякому, яко злоумышляющему, так и судиям, выносящим приговор таковому".
8. "Потому и следует вам жить в мире и согласии, яко древу иль птахе, зверю иль гаду — не злоумышлять, не прелюбодействовать, не мудрствовать лукаво, ибо тем отдаляетесь вы от Небес".
9. "В простоте естественной пребывайте, тех же, кто согрешил, наказывайте сообразно грехам их здесь, но помните: каждому приговор вынесут после смерти высшие судии, и Вечность каждому воздаст по поступкам его и помыслам".
10. "Величайшего же греха своего — сознанья... и времени... бегите, как зверь бежит пламени. Ибо подтачивает он корни Древа, кое растить в себе надлежит вам, и цветы ваши превращает в пустоцветы, а плоды — в гнилицы и сухостой".
11. "Лучшие же из вас пусть несут учение это по землям и странам и ведут за собою иных... как и надлежит вожаку вести за собою стадо".
12. "Я же буду ждать вас всегда и везде — ибо везде и всегда Я. Подними лист — и ты найдешь Меня там, опустись на дно Морское или воспари к Небесам — там Я и здесь, вовне и внутри. Пребудьте во Мне, и Я в вас".

VII. Цикл седьмой: Третье Нисхождение

1. Видели зверобоги, что всё меньше поклоняются Им, и не по воле Их творится в мире. Больше и больше становилось тех, кто следовал заветам Тринадцатого, росло число приверженцев его и храмов его.
2. И тогда в третий раз Низошел Сатьякал на Торн.
3. Но теперь не побеги, но корень стремились уничтожить зверобоги — и обступили они Тринадцатого, коего вынудили воплотиться, дабы противостоять им и защитить своих приверженцев.
4. Именуют битву ту Схизмой, или же Расколом, ибо в ней то, чему назначено было оставаться целым и единым, распалось на части...
5. Долго бились Сатьякал и Тринадцатый, и то одна, то другая сторона брала верх, но окончательно победить не могла.
6. И каждый пострадал в битве той... однако осилил Сатьякал Тринадцатого.
7. ...Тогда низвергнут был враг Сатьякала, развоплощен на веки вечные — и имя его предано забвению, и служители его — смерти и разума; и кто без необходимости вспомнит о нем, будет наказан... болезнями, невзгодами, лишениями, смертью ужасноокой.
8. Так наказаны были те, кто поклонялся Низвергнутому, — и наказывались впредь. Язвили яро их жрецы, во славу зверобогов, и гнев их гудел в Небесах, аки похоронные барабаны. И истреблено было казалось до корня племя потомков, но как оказалось не на всегда, ибо много было их и живучи были они, сумев укрыться вдали от гнева сошедших.
9. Душа же Низвергнутого разбита была на части... — и каждой суждено было воплотиться в людях — и так бесконечно...
10. Но горстка сторонников Низвергнутого бежала за Хребет, в земли Востока, откуда когда-то и пришли — и там скрылись они от гнева Сатьякала — но не навечно.
11. На Нолд же опустилась Сеть, порожденная последним из носителей Охотника- маленьким мальчиком.
12. И с тех пор прозван Нолд Отсеченным... и даже зверобоги не могли более в него проникнуть, вынужденно оставив его врагу своему. Снова изменился лик Земли, и там, где прежде были горы, провалы образовались, а где прежде расстилались равнины, вздымался отныне Хребет мира.